Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Она превратила «Встречи в Сибири» в круглогодичное общение, обустроив для этого Дом, а ещё, кажется, она владеет рецептом молодости — режиссёр, документалист, директор Дома документального кино Элла ДАВЛЕТШИНА отметила юбилей.

В одну из киносуббот в Доме документального кино показывали фильм Эллы Давлетшиной «Виктор Астафьев». Сценарий к картине — её дипломная работа на сценарном факультете ВГИКа, фильм был задуман и снимался в ту пору, когда Виктор Петрович собирался уезжать из Вологды в Красноярский край, к себе на родину — в деревню Овсянка.

— Элла Хамзинична, расскажите, как вы познакомились с Виктором Астафьевым.

— В начале 1970-х мы с мужем, оператором Сергеем Лаврентьевым, работали в Вологде, в корпункте Ленинградской студии документальных фильмов, на мой взгляд, лучшей в то время. Виктор Петрович был знаком с нами. У нас сложилась, смею сказать, если не дружба, то очень тёплые и доверительные отношения. В 1973 году он подписал нам с мужем книгу: «Элле и Серёже — вологодским новосёлам с пожеланиями прижиться на этой доброй земле, быть здоровыми и чтоб работалось хорошо, и всё шло как надо…». Ему было 49 в то время, когда мы познакомились. Не возраст для мужчины и писателя. Ещё не опубликована «Царь-рыба», далеко до «Проклятых и убитых» и «Весёлый солдат» не написан, но мне достаточно было рассказа « Ясным ли днём» и повести «Последний поклон», чтобы невыносимо захотелось снять о нём фильм. И я написала сценарий, в 1982 году был снят самый первый фильм о Викторе Астафьеве. Два года он пролежал на полке, в 1984-м вышел в свет.

— Рассказывая о великом писателе, картина говорит и о зрителе, обращаясь к нему на его языке.

— Вы правы, потому что, снимая фильм, мы подразумеваем, что человек — зритель — что-то большее о себе самом увидит… С Виктором Петровичем Астафьевым мы потом и в Красноярске общались, когда работали на Красноярской киностудии, пока не переехали в Новосибирск, получив приглашение на работу в Западно-Сибирскую студию кинохроники… И когда Серёжи не стало, Виктор Петрович, подписывая мне свою новую книгу, снова поддержал, мудро, как только он умел.

— Верну вам те вопросы, которые были заданы в фильме Виктору Астафьеву. Вы родились в Москве, в пятилетнем возрасте переехали с родителями в Уфу. Каким было ваше самое яркое впечатление детства?

— Если совсем детство, наверное, это мои пять лет. Уфимский оперный театр, очень красивый балет «Журавлиная песнь», который меня потрясает, первая моя яркая встреча с искусством. Хотя тогда я, конечно, так не формулировала. Сейчас понимаю, что балетная труппа была прекрасной, артисты учились в Ленинграде. Гораздо позже я узнала, что именно этот балет, но значительно раньше стал сильным впечатлением для будущего великого танцовщика Рудольфа Нуреева. Он жил недалеко от театра, для него этот балет стал толчком к тому, чтобы он захотел танцевать. Встреча с искусством в детстве и молодости даёт понимание — как жизнь преображается в образы, или сказка переплетается с жизнью. Есть нечто такое, через что твоя жизнь поднимается. Это может быть танец, или песня, или опера, или книга. Или фильм.

— В том же фильме вы задаёте вопрос Астафьеву: есть ли что-то, от чего страдает его совесть. Вам, как режиссёру, есть за что краснеть?

— В документальном кино ты всегда идёшь по грани. Почему многие и уходят в игровое кино, потому что там ты многое можешь себе позволить. В документальном всё сложнее, и часто приходится останавливаться. Совесть мучает за многое: что не снял или снял да не смог сохранить — такое часто бывает. Поэтому мне сейчас хочется всё-всё сохранить.

— На новогодние каникулы вы ездили в Башкирию — это было встреча с детством, съёмки фильма или подарок к юбилею?

— Я увидела на Фейсбуке пост устроителей этнотура и поняла, что хочу к этой компании присоединиться. Хотя вроде бы не лето, не совсем сезон, но всё, что было заявлено, меня сильно заинтересовало. И оно того стоило. Тем более что природа Башкирии мне действительно многое дала в своё время, она мне родная. И по-прежнему считаю, что Башкирия — одно из самых удивительных мест, там есть всё: и горы, и реки, и какие-то необыкновенные пещеры, и загадки.

Приятно, что выросло такое поколение в Уфе, которое говорит на трёх языках сразу. Они свободны в общении. Им не хочется и незачем куда-то уезжать. Они там себя хорошо ощущают. И мне это понравилось, я с большим удовольствием присоединилась. Компания была прекрасной. К примеру, один из лучших музыкантов играл на курае — башкирском национальном духовом музыкальном инструменте, он у нас на глазах за несколько минут сделал инструмент из ствола растения. Были встречи, гастрономические мастер-классы, национальные танцы, поездка в Капову пещеру… Мне кажется, это самый удачный проект для меня за прошлый год.

— Теперь будете там что-то снимать?

— Я в Башкирии уже снимала, и по-прежнему считаю, что там ещё масса тем. В 2017 году Айнур Аскаров, прекрасный молодой режиссёр, который учился во ВГИКе, снял игровой фильм «С любовью из Уфы», показы прошли по всей стране. Хороший игровой фильм «Бабич» снял талантливый Булат Юсупов. В Башкортостане развивается своя кинематография. Конечно, есть что снимать и документалисту. Но пока Сибирь мне ближе.

— Ваш выбор — поступление на филологический факультет Ленинградского университета — можно объяснить тем, что родители педагоги, а дедушка — и вовсе создатель учебника?

— Дед Габбас Давлетшин действительно был филологом, создателем первого учебника башкирского языка. История трагическая: в 1937 году его расстреляли, репрессировали за то, что он какой-то «несоветский» учебник написал... Сейчас я понимаю, что гены филолога присутствуют во мне. И вполне объяснима моя любовь к языкам. Мне нравится читать на английском. Но в университет я поступила по простой причине: приехала в Ленинград поступать на режиссуру в театральный институт, куда меня не приняли, может быть, по молодости и по гендерному признаку, в то время женщинам было трудно прорваться в эту профессию. И я, кстати, нисколько не жалею. Университет стал моей основной базой для дальнейшей жизни. Прекрасная санкт-петербургская школа профессуры, и команда студентов у нас подобралась совершенно уникальная. Каждый был личностью, с нами учились, к примеру, потрясающий уже тогда, с самого начала, поэт Татьяна Калинина и ставший затем знаменитым писателем Михаил Веллер.

— И всё-таки вас увлекла не литература, а документальное кино, с которым связана и профессия, и судьба. Как вы встретились с оператором с Сергеем Лаврентьевым, с которым сняли немало фильмов и создали семью?

— Мы уфимцы, жили в одном доме. И семьи наши дружили. Детство моё пришлось на 1950—1960-е. Тогда добрососедские отношения были в норме, все в подъезде друг друга знали, двери в квартиры не закрывались, за солью и хлебом к соседям бегали и пирогами делились. Сергей был старше, уже заканчивал ВГИК, потом и я сама туда поступила.

— Интерес к театральной режиссуре не прошёл бесследно, судя по тому, что вы не раз снимали фильмы о театре, к примеру, «Сны Гамлета» о Сергее Афанасьеве?

— Ещё в учась в школе, я занималась в детском народном ТЮЗе, играла в спектаклях. И вот это ощущение театра мне многое дало, я прекрасно чувствую себя на сцене. И Сергея Николаевича с его новым театром мне было проще понять… А потом музыка, в детстве я ходила в музыкальную школу, играла на фортепиано. И хотя никакой великой музыкантши из меня не получилось, но понимание, ощущение музыки — это тоже на всю жизнь. В Ленинграде, когда училась в университете, бегала на концерты в консерваторию, а это особая атмосфера. Так что потом, когда приехала в Новосибирск, Арнольд Михайлович Кац и его оркестр меня просто поразили. И снова мне остро захотелось снять фильм об этом.

— Зритель увидит свои сильные моменты, а для вас самой, как автора и режиссёра, какие моменты фильма о маэстро особенно пронзительны?

— Мы делали фильм к 80-летию Арнольда Михайловича. Снимали в мае, старались успеть, сезон заканчивался, а день рождения у него в сентябре. И вот поставили камеру, несмотря на протесты окружения, что сразу после дирижирования нельзя долго разговаривать, но к тому времени Арнольд Михайлович уже относился к нам очень доброжелательно. Он говорил, и в какой-то момент меня поразили слова о том, что если ты хочешь создать оркестр и посвящаешь этому всю свою жизнь, то у тебя есть шанс ПОБЕДИТЬ. Мне показалось, что этим он как бы подвёл итог. Или другой момент: мы были на репетиции, ещё в старом здании, и всегда там было много народа, он никого не выгонял, просто все сидели тихо. В конце уже, когда мы поговорили, и он уходил, шёл медленно по залу, а чтобы выйти, нужно было подняться вверх по длинным ступенькам, шаг за шагом. Он начал подниматься, а я говорю Серёже: стой, не уходи, снимай до конца. Да и говорить не надо было, мы оба это почувствовали. Так был снят этот длинный кадр, когда Арнольд Михайлович медленно и долго уходит по лестнице, и дверь за ним закрывается. Уходит, но очень хочется, чтобы остался.

— Ваш сын Максим не занимается кино?

— Нет, никто в семье не занимается, но все помогают его делать. У меня два внука. С младшим мы сделали фильм для детей о нашем знаменитом спортсмене, борце Романе Власове. Шестиминутный фильм, рассказывающий о том, как Рома рос: сначала он снят десятилетним мальчиком, потом взрослым спортсменом, наконец, в Лондоне, когда стал олимпийским чемпионом. Фильм озвучивал, выступая рассказчиком, Денис Лаврентьев, ему тогда было шесть лет, сейчас уже девять. Он хороший диктор, рассказчик.

— Роза Александровна Литвиненко в интервью нашей газете как-то сказала: все ругают своих детей, а мы с Эллочкой встречаемся и устраиваем «час, когда мы гордимся детьми». Чем вы гордитесь в отношении сына и внуков?

— Они порядочные люди, талантливые во всём, что делают. У них прекрасное чувство юмора. Мы с ними близки, понимаем друг друга, и особой разницы между взрослыми и младшими нет. Что ещё я в них люблю, так это то, что у них есть идея и цель в жизни. У нас много общего, хотя, конечно, они совсем другие, живут в другом пространстве и времени. Но всё, что ценно мне, — дорого им, и я дорожу тем, что ценно для них.

— О чём ещё вам хотелось бы снять фильм?

— Мне многое интересно, и сюжетов хватает. Фильм должен быть похож на режиссёра. Вот что мне интересно, о том я и рассказываю. Всё, что я сняла, это то, что я сама хотела бы увидеть как зритель. Это ещё Эльдар Рязанов сформулировал про свои фильмы. Когда мне говорят: поезжай в дальние края, расскажи о том-то и о том. Я отвечаю: а зачем далеко ехать, а обо мне кто расскажет, ведь через своих героев, которые живут рядом, я на самом деле о себе говорю. Люблю творческих людей, которые живут интересно, умеют радоваться, умеют быть счастливыми. А уметь быть счастливым — это дар божий. И у наших людей этот дар есть. Не выжили бы они иначе! Дай Бог, об этом рассказать.

— Какие перспективы у Дома документального кино? Я понимаю, что это уже очень хорошо — есть музей, есть общение. Но как это будет развиваться?

— Стоит задача создать фильмотеку. Понятно, что сюда можно прийти, посмотреть кино, поговорить. И молодые приходят, и постарше. И общение на основе кино — неполитизированное, непафосное, уютное — что далеко не везде возможно. Как в машине времени, перенестись в 1950-е, 1960-е годы Новосибирска с помощью кинохроники «Сибирь на экране». Мы создаём фильмотеку из всего того, что было снято о Новосибирске, из лучших документальных фильмов сибирских режиссёров, а также России и мира. Это маленький образец синематеки, которую должен иметь каждый город, претендующий на звание культурного.

— У зрителей есть возможность прийти в киносубботу на определённый показ или заказать фильм и посмотреть его в компании друзей?

— Да, можно заказать, есть также большой выбор фильмов фестиваля «Встречи в Сибири», собранных за двадцать лет. Недавно к нам из Барнаула приезжали 15 человек посмотреть фильм о фламенко. Дом документального кино — это такое тёплое местечко. Среди вещей, которые помогали запечатлеть историю Новосибирска, — экспонатов нашего музея, мы можем говорить и думать о себе, об истории, о нашей жизни. На экране будут возникать сюжеты из нашей жизни, лица людей, которые жили в Новосибирске и в нашей стране, звучать мелодии, которые любили наши бабушки и дедушки. Увидим, как отмечали Новый год, как в 1945-м встречали победителей на вокзале… Другого такого места в нашем городе нет. И ещё мы поняли: не нужно смотреть кино по интернету, нужно смотреть его вместе на экране, а потом разговаривать, пить чай. Как говорил Экзюпери: «Надо соблюдать обряды… Скажи, когда ты придёшь ко мне, и я буду готовить сердце для этого». Тогда и возникает нечто, что даёт ощущение полноты жизни, что помогает человеку прийти к себе изначальному, вернуться к истокам и, может быть, определиться в настоящем и будущем.

Марина ШАБАНОВА | Фото Владимира ДУБРОВСКОГО